ВЗЯТИЕ КАЗАНИ ЦАРЕМ ИОАННОМ ГРОЗНЫМ

Усиление Османской империи и ее покровительство Крымскому ханству, которое в 1475 году стало ее частью, привело к тому, что с начала XVI века, наряду с казанскими, начинаются набеги и крымских татар на Русь. В 1552 году Казань вновь была в союзе с Крымом, и крымское войско доходило до Тулы.

С трех сторон громили Московское царство татары: от Казани, от Сарая, где еще оставались остатки Золотой Орды, и из Крыма. «Россия стонала под татарским игом 250 лет… – писал И.А Ильин. – Татары жгли, громили и грабили, убивали в сражениях храбрейших русских воинов, заставляли платить себе дань и развращали христианскую Россию страхом, привычкою к грабежу и погрому, жаждою мести, свирепостью и всякими дикими обычаями». Своим главным промыслом татары выбрали охоту за рабами. При этом турецкий султан получал десятую часть от продажи «ясыря» славянских пленников-рабов, основная торговля которыми была в руках купцов рахдонитов (так по-персидски назывались купцы, происходившие из палестинских евреев-сефардов).

В Казани находился один из главных невольничьих рынков «живым товаром», откуда этот «товар» уходил в страны Средиземноморья и Восточной Азии. Положение было настолько тяжелым, что Иоанн Грозный был вынужден ввести на Руси невиданный ранее налог – «полоняничные деньги», предназначавшиеся для выкупа пленников. Казанское ханство являлось одним из опорных пунктов азиатской работорговли на Волге и было сущим адом для тысяч и тысяч русских пленников-рабов, где навсегда мужей разделяли с женами, матерей с детьми, обрекая их на тяжелую неволю.

Уже только по одной этой причине молодой царь Иоанн рассматривал взятие Казани как подлинно христианское дело, прямое продолжение дела своего предка великого благоверного князя Димитрия Донского, собиравшего на Куликово поле против Золотой Орды всю Русь под знамена Москвы. Отправляясь в Казанский поход, царь Иоанн приказал утвердить на царском знамени с Нерукотворным Спасом крест «иже бе у прародителя… достохвального великого князя Димитрия на Дону».

Однако поход 1547 года – в год венчания на царство 17-летнего Иоанна, – а также походы 1549 и 1551 годов против Казанского ханства закончились неудачно.

Татары с помощью своей весьма сильной конницы, умело используя местность, естественные препятствия и опираясь на мощную, хотя и несколько устаревшую к тому времени по своей конструкции крепость Казань, успешно отбивали попытки штурма, рвали русские коммуникации.

В то же время отсутствием дорог, переправ, опорных фортификационных пунктов был крайне затруднен подвоз к русскому войску припасов, пороха, тяжелой артиллерии. Неоднократно быстрая татарская конница, пользуясь тем, что осадные орудия русских стояли открыто вне полевых фортсооружений, делала набеги на них и уничтожала артиллеристов. Можно довольно определенно утверждать, что поражения русского войска 1547-51-х годов во многом определялись пренебрежением к вопросам тылового и инженерного обеспечения боя и операции.

Организуя новый поход на Казань, молодой царь учел прежние ошибки. К началу 1552 года в русском войске наряду с впервые в России создаваемыми регулярными стрелецкими полками были созданы формирования, которые можно смело назвать инженерными подразделениями. Эти подразделения назывались «прапоры». Говоря современным языком, эти прапоры можно считать ротами. Прапоры по своему предназначению именовались «прапоры шанцекопов» (возведение полевых фортсооружений, прокладка дорог, возведение мостов), «прапоры горокопов» (возведение противопехотных и противокавалерийских заграждений, разрушение фортсооружений противника), «прапоры понтонеров» (организация переправы через широкие реки войск на плотах, понтонах, устройство наплавных мостов).

Помимо того, возвращаясь из последнего неудачного похода, Иоанн Грозный обратил внимание на идеальное в военно-стратегическом плане местоположение горы Круглая, окруженной реками Щукой и Свиягой. На ней царем и воеводами решено было построить русскую крепость. Но сделать это нужно было незаметно для казанцев, находившихся всего лишь в 25 километрах от нее. Тогда был разработан весьма оригинальный план: срубить город на «русской земле» в верховьях Волги и размеченные бревна затем спустить по воде и собрать их уже на месте, сэкономив время и силы.

В течение зимы 1551-1552 годов в угличских лесах под руководством выдающегося военного инженера царева дьяка Ивана Выродкова срубили стены, башни, избы и даже церкви. Весной, по вскрытии рек, бревна для будущей крепости начали сплавляться по Волге и далее – по Свияге. Для отвлечения татар русские войска захватили все переправы на основных реках, а отряды князя Серебряного напали на жителей казанского посада.

Начав 24 мая 1552 года строительство полевой крепости, уже через 28 дней Выродков доносит царю о готовности крепости Свияжск, крепостная стена которой протянулась более чем на 2200 метров. Такой скорости возведения крепостей русская история еще не знала.

Это явилось неприятным сюрпризом для татарского хана: всего в 25 километрах от Казани русская крепость! Он своевременно был извещен о начале строительных работ, но полагал, что строительство крепости займет не менее года и у него будет достаточно времени, чтобы периодически делать набеги и разрушать уже построенное. Первый же набег был легко отражен. Мощь Свияжска отбила желание повторять набеги.

Немедленно Иоанн Грозный начинает накапливать в Свияжске войска. По готовности дорог из Москвы и переправ, быстро создаваемых отрядами шанцекопов и прикрываемых заграждениями, которые оперативно устраивали горокопы, в крепость подвозятся осадные орудия, продовольствие, порох. Тактика татарских стремительных конных набегов стала давать сбои. Противник царя Иоанна хан Едигер так и не смог разорвать связь Свияжска с Москвой.

В это время в Свияжске Иван Выродков, учтя свой успешный опыт заблаговременной заготовки элементов и конструкций полевых фортсооружений и мостов, заготавливает элементы для возведения полевых фортсооружений под Казанью. Так, в частности, заготавливаются бревна и туры (высокие корзины без дна) для полевых оград (тынов), конструкции штурмовых башен (гуляй-город), противокавалерийские заграждения (чеснок).

Царь по достоинству оценил такую подготовку и, с началом выдвижения войск к крепости, приказал каждому воину нести колья для тына или одному туру. Кроме того, к крепости одновременно с войсками выдвинулся конный обоз, с загруженными на телеги конструкциями осадных башен, деревянных площадок для орудий. Это фактически был первый инженерный осадный парк. Проведенная Иваном Выродковым своевременная рекогносцировка местности у Казани, позволила ему расписать едва ли не для каждой телеги место выгрузки, каждому прапору место и очередность работ. Эту роспись можно считать одним из первых на Руси планов инженерного обеспечения войсковой операции.

Такой большой объем инженерных работ, проводимых русскими войсками, и их быстрота свели на нет всю тактику обороны казанского царя Едигера. Посадив в крепости гарнизон в 30 тысяч человек, остальную часть войска он держал в лесах вблизи города с намерением наносить удары в тыл русских одновременно с вылазками гарнизона крепости.

На второй день после прибытия царских войск под Казань по распоряжению Иоанна Грозного в город была послана делегация послов с предложением о мире. В случае капитуляции жителям гарантировалась жизнь, неприкосновенность имущества, а также возможность свободного исповедования мусульманской веры и возможность свободного выбора места проживания. Казанского хана царь призывал поступить к нему на службу, став его подданным. Требования делегации, однако, были отклонены, а сами послы с позором были изгнаны из города. Одновременно с этим осажденные запросили помощи у воинственных ногайцев. Но правители Ногайской Орды, не желая портить отношения с Москвой, в помощи казанцам отказали.

26 августа казанцы предприняли неудачную вылазку из города. Под стенами Казани разыгрался упорный бой. Современники так описали это сражение: «От пушечнаго бою и от пищалнаго грому и от гласов и вопу и кричяния от обоих людей и от трескости оружии и не бысть слышати другу друга».

Заградительный насыпной вал, которым русские окружили город, исключал согласованные действия татар с поля и из крепости. Гарнизон оказался в изоляции. Однако казанцы упорно и вполне успешно оборонялись, хотя численность русского осадного войска к середине лета 1552 года значительно превосходила войско татар в крепости.

Успех штурма Казани решили русские горокопы. Сначала они проложили подземный ход и в конце августа взрывом 86 кг пороха у Дауровой башни Кремля лишили крепость достатка в питьевой воде, сильно повредив при этом и саму башню. Это сразу же поставило обороняющихся в крайне тяжелое положение. Однако воли к обороне этот взрыв не отнял. Работы русских горокопов по устройству горнов (подземных выработок для размещения в них зарядов) продолжались.

4 сентября 1552 года взрывом 500 кг пороха горокопы разрушили Муралеевы ворота казанского Кремля, через которые царь Иоанн рассчитывал овладеть Кремлем, а из него и всем городом. С огромным трудом, но татары сумели отбить и этот штурм.

Тогда командиры горокопов Василий Серебряный и Алексей Адашев предлагают царю подготовить взрывы в нескольких пунктах одновременно.

2 октября 1552 года практически в одно и то же время подрываются две мины, и через огромные проломы в стенах атакующие с севера врываются в Кремль, а с юга – в город. Губительный пушечный и пищальный огонь с 12-метровой осадной башни, сооруженной за одну ночь и подтянутой русскими шанцекопами к Царево-Арским воротам, полностью уничтожает защитников ворот и не позволяет резервным отрядам татар подойти к ним.

Русские через эти ворота врываются в юго-восточную часть города. Численное преимущество русских, не игравшее существенной роли, пока были целы стены крепости, становится решающим в боях на улицах города. Ко второй половине дня сопротивление разрозненных, потерявших единое управление с падением Кремля, отрядов защитников Казани было сломлено. Казань пала.

Значение этой победы было огромно. Последовавшие следом падения Астраханского и Сибирского ханств, вошедших в состав Руси, открывало для царя Иоанна новые возможности в ратном и духовном созидании великой православной державы.

Царь Иоанн мог бы лично не присутствовать во время взятия Казани, ему боярский совет предлагал остаться в Москве, но он был тверд в своей решимости. В первые дни осады он активно участвовал в расстановке полков, ездил «во все дни и нощи» вокруг татарской крепости, своим присутствием и царским словом поднимая воинский дух войска. Перед штурмом в русских полках по Иоаннову указу было велено всем воинам исповедаться и причаститься. И уже когда все войско стояло на поле, царь Иоанн обратился к воеводам и ратным людям своего полка с напутствием:

«Приспело время нашему подвигу! Потщитесь единодушно пострадать за благочестие, за святые церкви, за православную веру христианскую, за единородную нашу братию, православных христиан, терпящих долгий плен, страдающих от этих безбожных казанцев; вспомним слово Христово, что нет ничего больше, как полагать души за други свои; припадем чистыми сердцами к создателю нашему Христу, попросим у Него избавления бедным христианам, да не предаст нас в руки врагам нашим. Не пощадите голов своих за благочестие; если умрем, то не смерть это, а жизнь; если не теперь умрем, то умрем же после, а от этих безбожных как вперед избавимся? Я с вами сам пришел: лучше мне здесь умереть, нежели жить и видеть за свои грехи Христа хулимого и порученных мне от Бога христиан, мучимых от безбожных казанцев! Если милосердый Бог милость Свою нам пошлет, подаст помощь, то я рад вас жаловать великим жалованьем; а кому случится до смерти пострадать, рад я жен и детей их вечно жаловать»…

Сам царский полк, по решению боярского совета, решено было ввести в сражение в момент решающего штурма 2 октября. Однако все пошло не по плану. В день штурма, ранним утром, царь Иоанн Васильевич, как говорится в Патриаршей летописи, «Литоргию велел начати и не прекращал богослужения и в самый разгар битвы, заявив: “Если до конца отслушаем службу, то и совершенную милость от Христа получим”».

Когда же государев полк появился, наконец, под стенами крепости, на них уже были подняты победоносные русские хоругви… После взятия Казани царь сам водрузил Крест Христов над покоренным городом и, «обойдя по стенам с хоругвями и иконами, посвятил Пресвятой Троице бывшую столицу царства Казанского».

Через четверть века после взятия Казанского царства Иоанном Грозным в Казани случился страшный пожар. Сгорела большая часть города. Казанские татары, по вере магометане, стали разносить молву о том, что русский Бог немилосерден к Своим христианам и насылает кару на них. «Вера Христова, – замечал летописец, – стала притчею и поруганием». При пожаре, в числе прочих, сгорел дом стрельца Даниила Онучина, и ничем не отличился бы стрелец от других погорельцев, если бы не дочь его, Матрена, с которой стало связано чудесное обретение иконы. Трижды Богоматерь навещала девочку во сне и трижды велела ей достать из-под земли Свой чудотворный икону. Рассказ о первых двух явлениях Богородицы не убедил родителей девочки взять лопату и пойти искать образ, но после третьего сна можно было не сомневаться, что Матрену Богородица избрала не случайно, что не просто сон снится девочке, но знамение в нем. Отправились копать на то место, которое указала во сне Богородица, и действительно, примерно на метровой глубине обнаружили они икону, в состоянии идеальном, словно только что написанную. Этот неслучайный дар Божий стал неоспоримым свидетельством великой милости Бога к Своему православному народу.

Редкий человек из иностранцев или жителей России, побывавших в Москве на Красной площади, не любовался Храмом Василия Блаженного, который представляет собой одну из вершин русского церковного зодчества. Но мало кто знает, что храм этот построен по приказу царя Иоанна Грозного во ознаменование его победы над Казанским ханом Едигером и присоединения казанского царства к России.

К другим значительным памятникам русского духовного искусства, отразившим это величайшее событие в истории России, можно отнести икону «Благословенное воинство Небесного Царя», получившую позднее название «Церковь воинствующая».

Икона, находящаяся в настоящее время в экспозиции Государственной Третьяковской галереи, создавалась в 50-х годах XVI века в иконописной мастерской святителя Макария, митрополита Московского (предположительно, по его собственноручному эскизу), для Успенского собора Московского Кремля.

Вскоре после венчания на царство (1547 г.) по заказу царя было выполнено и установлено в Успенском соборе Царское моленное место (1551 г.).

Икона составляла с Царским местом единый идеологический и культурный комплекс. Расположенная в непосредственной близости от него, она во время Богослужения всегда была доступна взору государя и служила для постоянного напоминания помазаннику Божиему о его обязанности перед Церковью Христовой и народом Божиим: защищать чистоту православной веры, служить покровителем православных во всем мире.

Эта миссия иллюстрируется изображенным на иконе исходом Церкви – народа Божиего – из Града, обреченного в Новый, небесный Иерусалим. Апокалиптические мотивы соединяются в иконе с воспоминанием о конкретном историческом событии: завоевании Казанского царства.

Мы видим на иконе не только абстрактное изображение членов земной, воинствующей Церкви, сплотившейся вокруг центральной фигуры предводителя (средняя колонна воинов), но и выступивших ей на помощь Небесных заступников Святой Руси, святых князей и воинов. Это конкретные исторические личности: святые князья Димитрий Донской, Феодор Ярославский с сыновьями Давидом и Константином, Александр Невский, Борис и Глеб и множество других защитников земли Русской из рода Рюриковичей.

Икона отражает реальные исторические события подготовки к Казанскому походу. Царь Иоанн Васильевич совершил перед походом ряд паломнических поездок, во время которых посетил многие города Московской Руси и молился у мощей тех своих святых предков, на покровительство и помощь которых надеялся в войне.

Известно, что и святой предок царя благоверный князь Димитрий Донской молился о победе Архистратигу Михаилу, предводителю Небесных Сил Бесплотных, уповая на его помощь и заступничество. В послании митрополита Макария царю, составленном перед выступлением в Казанский поход, также особо возлагаются надежды на предстательство Архангела Михаила за Русское воинство. Сам царь всегда считал его своим покровителем и даже составил Канон «Ангелу Грозному» – Архангелу Михаилу.

Именно Архангела Михаила мы видим главнокомандующим – Архистратигом – во главе трех колонн святого воинства, двигающегося к Горнему Иерусалиму. Изображая на иконе участников похода, живых и усопших, только стремящихся к святости и уже достигших ее, иконописец не мог обойти своим вниманием организатора и возглавителя Казанского похода, первого Русского царя – Иоанна Грозного, которому, по одной из наиболее убедительных версий, соответствует именно фигура в центре иконы.

Весь ее облик свидетельствует, что перед нами царь. Значительная часть святых, изображенных на иконе – святые князья северо-западной, Владимирской Руси, предки Иоанна IV. Вся логика заложенной в икону идеи требует, чтобы в ее центре находился московский царь, первый помазанник Божий на русском престоле. Вся архитектура, вся живопись этого периода создавалась как памятник, прославляющий величайшее событие в истории Московской Руси: венчание на царство Иоанна IV, которое знаменовало завершение длившегося сто лет осмысления русским народом процесса перехода миссии «удерживающего» от Константинополя к Москве, Третьему Риму.

Именно центральная фигура соизмерима по своему масштабу с фигурой Архистратига Михаила. Она является не только геометрическим, но и смысловым центром композиции. Сплотились вокруг нее воины-копейщики, оглянулся и вопросительно смотрит на него воин-знаменосец, скачущий перед войском, даже сам Архистратиг Михаил повернулся к царю и словно призывает его смелее двигаться вперед.

Интересен и тот факт, что на иконах Архангела Михаила, не принадлежащих к так называемому разряду икон «воинского» типа, Архангел изображался как служитель Небесного Царя и его одежда также включала такую деталь, как лорос. На такой иконе Архангел обычно держит сферическое зерцало (сферу с инициалами Иисуса Христа, в которой читает повеления Божии) и мерило (высокий посох с круглым навершием) или копие. Но на иконе «Благословенно воинство Небесного Царя» изображение Архангела принадлежит к «воинскому» типу – он вооружен обнаженным мечом и облачен в доспехи. Зато фигура царя наделена атрибутами, которые полагаются Архистратигу: посох-крест и лорос. Если вспомнить, что Иоанн Васильевич составил «Канон Ангелу Грозному воеводе», а самого его прозвали Грозным за Казанский поход, то аналогия напрашивается сама собой. На Казань идет объединенное православное войско. Архистратиг Михаил возглавляет воинство Небесное, а Царь – слуга Божий – воинство земное.

Журнал Славянка № 78 ноябрь-декабрь 2017г. Помочь журналу или подписаться на журнал.