Говоря о Великом посте, часто употребляют слово «очищение». Действительно, это период года, который православные верующие особо посвящают духовному подвигу, невозможному без ревизии жизни и усилий, связанных с исповедью, покаянием. Или, иначе говоря, духовным очищением. В злохудожную душу не внидет премудрость, – говорит Священное Писание (Прем. 1, 4).
В одной из своих проповедей Святейший Патриарх Кирилл ставит вопрос: «Мы молимся в храмах и домах, налагаем на себя физический пост, исключая потребление скоромной пищи, мы подходим к Таинству Покаяния. Но вот возникает самый главный, может быть, вопрос: замеряем ли мы в течение поста уровень нашей внутренней загрязненности»?
Если сравнить человеческую душу с драгоценным сосудом, то можно сказать, что сосуд нашей души в течение жизни день за днем и час за часом заполняется сором греха и нуждается в очищении. Без этого в душу не войдет благодать Божия. Сосуд полон, и чтобы влить в него другое, благодатное вещество, необходимо сначала убирать накопившуюся грязь.
Святые отцы много писали о связи поста и воздержания с духовным здоровьем. Преподобный Иоанн Лествичник, память которого празднуется в 4-е воскресенье Великого поста, в своей «Лествице» подробно пишет о том, сколько и как нужно поститься, давая множество прекрасных и полезных советов, иногда очень практических, иногда – богословско-возвышенных.
Из практических, например, вот такое: «Наполняющий чрево свое расширяет желудок. А у того, кто воздерживается, он мало-помалу суживается. Суженный же он не требует и не принимает много пищи».
Из богословско-возвышенных – следующее: «Если ты обещался Христу идти узким и тесным путем, то сдерживай аппетит. Пространен и широк путь чревоугодия, вводящий в пагубу блуда и многие идут по нему, но узки врата и тесен путь воздержания, вводящий в живот чистоты, и немногие входят им.
А вот и почти юмористический пассаж. «Знай, что бес начальствует над чревом и не дает человеку насытиться, хотя бы он пожрал все снеди Египта и выпил всю воду в Ниле». Язык подвижника очень образен. Он приводит множество сравнений, облегчающих понимание духовных вещей самому приземленному и неразвитому уму. «Как тучные птицы не могут высоко летать, – замечает он, – так и угождающему своей плоти невозможно взойти на небо». Или: «Как преступник, которому объявили приговор и ведут на казнь, не беседует о театральных новинках, так и тот, кто истинно оплакивает свои грехи, не будет угождать чреву».
Вообще, церковное богослужение времени Великого поста в особенности посвящено покаянию, понимаемому не просто как плач о грехах, но и как удаление от порока и стяжание добродетели, изменение самого образа жизни. С Недели мытаря и фарисея, то есть до наступления Великого поста, в период подготовки к нему, Церковь уже учит нас каяться правильно, не взирать на чужие пороки, подобно мытарю просить у Бога милости. «Боже, милостив буди мне грешному»! Это мытарево стенание делается для верующих очистительным и животворным, попаляющим терние прегрешений и исцеляющим духовные раны средством стяжания благодати Божией. Надо понимать, что прощение Господом дается не по заслугам аскетического подвига, а исключительно по Его великой милости. Великий покаянный канон преподобного Андрея Критского недаром начинает первую неделю Великого поста, настраивая душу на правильный великопостный покаянный лад.
Мы каемся для того, чтобы получить от Бога прощение и избежать наказания за грехи. Но иногда процесс покаяния не исчерпывается только временем церковной исповеди. Сейчас редко кто из духовников налагает на кающихся серьезные епитимии, но зато их налагает сама жизнь. «Много можно читать и молитв, и акафистов, но вырвать желаемое прощение у Бога невозможно. Прощение придет, когда окончится срок Богом данной епитимии», – писал отец Иоанн (Крестьянкин) одной из своих духовных дочерей, подразумевая под такой епитимией скорби, болезни, тяжелые жизненные испытания. «И под все это надо смиренно подклонить свою главу с мыслью, что достойное по делам своим приемлю». Великий пост – удобное время для такого рода духовных подвигов.
Сам по себе отказ от определенного рода пищи тоже может быть подвигом, если совершается осознанно и охотно. Но пост может иметь много особенностей для больных, престарелых, для маленьких детей, людей, находящихся в путешествии, на войне и т.п. Для детей вопрос поста стоит особенно остро. С одной стороны, многим родителям не хочется пропустить золотое время детства, когда привычка поститься входит в плоть и кровь «с молоком матери» и врастает в жизнь легко и естественно. С другой стороны, все понимают, что невозможно и даже вредно требовать от детей полноценного воздержания от скоромных продуктов до того, как они подрастут и окрепнут.
Митрополит Антоний Сурожский предостерегал родителей от потакания веяниям века сего, он, например, считал, что дети любого возраста вполне могут поститься без мяса, но настаивал, что пост «надо проводить разумно, чтобы он не был сплошной и бессмысленной мукой, а имел бы воспитательное качество». Владыка предлагал дать возможность ребенку начать пост с какого-то нравственного подвига. «Надо ему предложить, дать ему возможность себя ограничить в том, где больше проявляется лакомство, жадность… Надо, чтобы он это сделал, сколько может, в сознании, что этим утверждает свою преданность Богу, побеждает в себе те или иные отрицательные наклонности, добивается власти над собой, самообладания, учится управлять собой».
Для людей взрослых подход к посту должен быть совершенно иным, более строгим. В последнее время, когда поститься стало почти модным, часто можно слышать, что пост – это «для здоровья». Если иметь в виду здоровье не телесное, а духовное, то, безусловно, да. Святые отцы единодушно говорят, что пост необходим не для того, чтобы плоть с ее «страстьми и похотьми» расцвела еще обильнее, но для совершенно другого: сдерживания ее самовольных порывов, подчинения ее интересам духа. Конечно, побочным следствием воздержания в итоге часто становится и телесное здравие, но целью является не оно, иначе это просто духовно бессмысленная оздоровительная диета.
По-разному подходят к великопостному духовному деланию различные святые. Недалекий от нас по времени жития протоиерей Валентин (Амфитеатров) предпочитал выделять несколько условий, при соблюдении которых пост становится настоящим.
Первое условие – незлобие. В случае, если обида обуревает сердце, если гневные помыслы помутняют ум, если чувства охвачены пламенем нелюбви или даже ненависти к кому-то, бессмысленно есть мало и сухо, не приносит пользы даже продолжительная церковная молитва, ибо «кротость и уступчивость – первые одеяния христианского поста». А продолжение этих необходимейших для христианина качеств – снисходительность к чужим грехам, ибо только «в забывчивости о своих личных недостатках мы являемся грозными и страшными к человеческим ошибкам и проступкам».
Второе условие – поститься не напоказ. Проще не есть скоромного, чем «подвигами очистить душу, расположить ее к добру».
Третье же условие христианского поста по отцу Валентину – «постоянное мысленное обращение человека к небесному счастью, приобретенному для нас Иисусом Христом».
Весь Великий пост озаряется отблеском великого праздника Святой Пасхи, которая венчает его окончание, поэтому во время него помнить о «небесном счастье» не так сложно.
Ведь Пасха Христова, ее вечная неотмирная радость – это и есть цель, достичь которой желали постники всех времен христианской эры. За эту радость умирали мученики, ей вдохновлялись аскеты, ее прославляли богословы. К пасхальной радости стремимся и все мы, проходя поприще Великого поста.
Протоиерей Михаил Дудко